В столице некоторого царства, тридвадцать первого государства выступал бродячий цирк, приехавший из дальних стран. Народ сбежался посмотреть на клоунов и акробатов, канатоходцев и дрессированных зверей. Особенно всем понравилась гимнастка. Она колесом крутилась по кругу, кувыркалась, прыгала и бесстрашно ходила по канату, натянутому высоко над землёй.
После того, как представление закончилось, к этой молоденькой артистке подошёл важный барин и спросил:
Помоги мне, отважная ловкая девушка. У меня важное дело, но без тебя мне не справиться.
Гимнастка усмехнулась:
Кота что ли с дерева снять?
Ну что ты, что ты? — замахал барин руками.
И рассказал, что у него была волшебная шапка. Кто наденет эту шапку, тот и станет царём. А Иван украл её и стал им.
Живёт теперь в моем дворце, — всхлипнул барин. — Помоги, залезь по ветке дерева, что возле дворца растёт, забери шапку. А я в долгу не останусь. Стану царём — любое твоё желание выполню.
И мешок золота дашь? — спросила гимнастка.
Два дам, — кивнул барин головой, — нет, лучше три.
Девушка задумалась. Где-то далеко отсюда, в маленьком городишке жили её отец с матерью. Очень бедно жили, с хлеба на квас перебивались. Раньше-то отец лесорубом был, пока ногу ему деревом не перебило. Теперь вот еле ходит, может только табуретки дома делать. С матери тоже спросу нет, она и в молодости крепким здоровьем не отличалась. «Эх, — думала гимнастка, — три мешка золота! Вот бы мы зажили! Тем более, забрать у вора то, что он украл и вернуть хозяину — это хорошее дело». И кивнула головой: «Я согласна».
Барин показал дворец царский, дерево возле него. Дерево было высокое, и одна ветка тянулась прямо к окошку на третьем этаже.
Там спальня царя, — сказал барин, — он, когда спит, шапку на стол кладёт.
Посмотрела гимнастка и говорит:
Можно залезть, если, конечно, царь окно не закроет.
Ой, да не называй ты его царём, — скривился барин, — самозванец он. А окно у него всё лето не закрывается.
И вот, когда настала глухая ночь, девушка стала взбираться на дерево. Барин прятался в кустах тут же. Залезла она на верхушку и пошла по ветке к окошку. Ветка качается, темно — хорошо, что луна выглянула, так что гимнастка благополучно забралась в окошко. Луна и тут ей помогла — осветила шапку на столе. Схватила она шапку и вдруг увидела в лунном свете спящего царя. «Какой красивый, — подумала девушка, — и какой молодой, мальчишка совсем». Засмотрелась на него. Тут царь улыбнулся во сне. «Неужели он вор и самозванец? — не могла гимнастка отвести глаз от такого милого лица. — Нет, не может быть». Положила она шапку на стол и пустилась в обратный путь: через окно на ветку, по дереву на землю.
Ну, — нетерпеливо встретил её барин, — давай же, давай!
Не нашла я шапку, — соврала девушка, не зная, что говорить.
Да как так? — возмутился барин. — Самозванец на моих перинах спит. А она, видите ли, не нашла. Придётся тебе только два мешка золота дать.
Ладно, — вздохнула гимнастка, вспомнив о родителях, — завтра полезу.
На другую ночь она опять залезла в спальню царя. «Не буду на него смотреть», — решила девушка. Схватила шапку, хотела уже в окно вылезти, но тут увидела портрет на стене. Луна ярко его осветила. На нём был царь с царицей. Не этот — молоденький, а старый с бородой и чем-то смахивающий на спящего. «Отец с матерью», — догадалась гимнастка и разглядела, что царь на портрете в этой самой шапке сидит, которую она в руках держит. «Как же так? — удивилась она. — Барин говорил, что это его шапка. Врёт барин-то». И даже обрадовалась почему-то. Положила шапку на стол, постояла посмотрела с улыбкой на спящего царя. И спустилась на землю.
Ну, где шапка? — зашипел барин.
Да не похож он на самозванца, — сказала гимнастка. — И отец его на портрете в этой шапке.
Глупая девчонка! — затопал ногами барин. — Да мало ли чего на портрете нарисуют! Один мешок золота тебе дам. Один!
Ладно, — загоревала девушка о своих родителях, — завтра достану.
На следующую ночь полезла она на дерево, а барин вслед ей и говорит:
Как залезешь, сразу кидай шапку в окно, потом сама спускайся. Я сделаюсь царём, Ивана — в темницу, тебе мешок золота. Смотри, если не кинешь шапку, я шум подниму, тебя стража враз поймает, тогда в темницу попадёшь ты.
И хихикнул довольно.
Да, — добавил он, — не вздумай сейчас с дерева спрыгнуть и убежать. Я тогда сразу шум подниму. Поймают, не сомневайся. Тут везде мои люди спрятались. Поймаем и страже отдадим. Кому поверят: тебе — оборванке или мне — важному барину?
И снова хихикнул. Гимнастка залезла в спальню царя, схватила шапку, потом вспомнила, что Иван тогда в темницу попадёт, положила шапку на место. «Будь что будет», — решила она, прислонилась к стене и стала смотреть на лицо спящего царя. Засмотрелась и забыла и про барина, и про то, что темница её ожидает.
Тут-то барин и завопил:
Стража! Воры царя хотят обокрасть!
Выглянула девушка в окно, а там уже стража набежала с факелами. Тут в спальню стражники ворвались:
Вот она!
И тут проснулся царь.
Чего это вам неймётся? — спросил. — Что случилось?
Вора поймали, — отвечают.
Они уже схватили гимнастку за руки и крепко держали. Посмотрел царь на побелевшую от страха девушку и приказал:
Отпустите её, я хочу с ней поговорить.
Стража удалилась. А Иван вдруг говорит:
А ведь ты снилась мне три ночи подряд.
И так ласково на неё глядит.
А ты днём у меня перед глазами, как живой, стоял, — проговорила девушка и опустила глаза. Рассказала она, как и почему попала к нему в спальню.
Понятно, — почесал Иван макушку, — это всё Змей Горыныч хочет царством моим завладеть.
Как Змей Горыныч? — удивилась гимнастка. — Он ведь человек человеком.
Да Баба Яга всё его заколдовывает да переколдовывает, — усмехнулся Иван. — Надоели они мне. Пора выгонять их из моего царства. Займусь этим после свадьбы. — И вдруг оробел: — Если ты согласишься стать моей женой.
Девушка потеряла дар речи то ли от неожиданности, то ли от счастья и молча кивнула.
Как зовут тебя? — спросил Иван. — В моём сне Марьей звали.
Так и зовут, — опять кивнула девушка. — Марьей.
Через три дня свадьбу сыграли. Могли бы и раньше, но ждали тётку Ивана из трисорок второго царства-государства — далековато живёт. Родителей-то Марьи на второй день привезли да так и оставили их жить во дворце. И стали Иван с Марьей жить-поживать, добра наживать. А когда в скором времени Иван выгнал Змея Горыныча с бабой Ягой из своего царства, стали жить-поживать ещё лучше.
Будем благодарны за поддержку в развитии проекта! Сканируй картинку слева или делай тыц.
