Ночной гость у храма

В один холодный зимний день к сторожке у храма пришёл мальчик. На ногах ботинки разные, штаны порваны и, видно, не совсем его размера. Куртка, продуваемая на семи ветрах, а шапка на голове — макароны отцедить можно. Лицо чумазое, но вот глаза сторожу запали в душу: добрые и искренние.

Дядь, пусти погреться, а то я замёрз, — мальчишка открыл двери в сторожку и напустил белых клубов холодного воздуха.

А ну скорей заходи да закрывай дверь, всё тепло выпустишь, — сказал сторож Виталий, вставая со стула. Это был полный, совершенно лысый мужчина с бородой.

Парнишка зашёл и плотно закрыл за собой дверь. Так они и встретились. Виталий пригласил его попить чаю — одному ночь коротать скучно, а тут собеседник сам пришёл, может, чего нового расскажет.

На стол поставили кружки, на печи закипел чайник. Виталий достал вазочку с вареньем, печенье и сахар, порезал хлеб и предложил гостю садиться за стол. Парнишка всё это время у печи простоял, словно приклеенный, — продрог, видимо, крепко.

Садись, садись, чай горячий пить будем, быстрей согреешься. Вот вареньице, кушай с хлебушком, — приговаривал Виталий и улыбался. — Как зовут-то тебя, ночной гость?

Соплёй кличут, — вытирая нос рукавом, ответил без стеснения мальчонка.

А меня дядя Виталий. Но думаю, тебе при рождении другое имя давали.

Мамка, пока жива была, звала Петенькой… Да имя так себе… Мне без разницы: хоть Петькой, хоть Соплёй.

Да нет, дружище, имя у тебя не простое, а великое.

Парнишка от этих слов есть перестал, уставился на Виталия своими большими глазёнками и замер. Виталий не спеша намазал кусок хлеба вареньем и протянул гостю.

Ну, не томи! Уже начал говорить, так продолжай, — как-то не очень красиво сказал малец: видимо, не терпелось ему услышать, почему имя великое.

Ты ешь, — ответил Виталий. — Я тебе не только расскажу, но и покажу. Ночь-то длинная, куда спешить?

Петька уселся поудобней на стул и приготовился слушать.

Так вот, был такой рыбак в Палестине по имени Симон. Он с братом ловил рыбу. Однажды они рыбачили всю ночь и ничего не поймали. В то время по берегу шёл Иисус Христос и предложил ещё раз закинуть сети. По просьбе Иисуса они забросили сеть и вытащили так много рыбы, что сеть не выдержала и начала рваться. Так Господь призвал к Себе апостолов.

Погоди, дядько, а при чем тут Пётр? — заинтересованно спросил парнишка.

Вот ты какой торопливый! Погоди, всему своё время, слушай дальше, — проворчал Виталий и продолжил: — Так вот, Иисус Христос позвал рыбаков, простых людей, к Себе в помощники, дал им власть изгонять нечистых духов и исцелять любую болезнь.

А когда человек пьёт — это болезнь? — спросил Петя.

Ещё какая! Сам много лет мучился. Но спасибо батюшке Иоанну за его молитвы к Господу да Божью милость. Вылечили меня от пьяного угара, — слегка покраснев, честно ответил Виталий.

Так апостолы и правда могут любую болезнь вылечить?

Ну да.

А про Петра скоро я услышу?

Так я тебе про него и рассказываю. Симон оказался настолько непоколебимым в вере, что Господь его назвал Петром. А сейчас на всех иконах пишут: Первоверховный апостол Пётр. Ему Господь доверил ключи от рая. А имя «Пётр» переводится как «камень».

Ого! — присвистнул, услышав эти слова, пацанёнок. — Ключи от рая! Вот это, правда, великое имя.

Я тебе о чём? А ты говоришь, какая разница, Сопля или Петя.

Ну, базара нет! Буду теперь только Пётр, и на «вы»! — засмеялся мальчик.

Виталий перекрестился, достал свой нательный крестик и поцеловал. Петя оживился и стал куртку расстёгивать.

Тебе что, жарко?

Да нет, я, дядько, хочу тебе свой крест показать, — он расстегнул кофту, поднял майку, и Виталий увидел у него на груди, в области солнечного сплетения, родимое пятно в форме креста.

Да ты Богом отмеченный, значит, счастливый.

Счастье так и льётся через край, — усмехнулся мальчишка. — Да ты, дядько, не думай, я не из гордых. Чем мне гордиться? Одно от мамки осталось — этот крест. А она, видимо, померла. Отец спился, меня в детдом забрали, а там жуть такая была, что я сбежал. Теперь сам себе господин: хочу — гуляю, а хочу — работаю.

И где же ты работаешь? — спросил Виталий.

Да на рынке, вещи переношу. Ты, дядя, не думай, я честный, не ворую и за воровство своих бью. Если заслужили — значит, дадут покушать, а нам больше ничего не надо. Вот спасибо, погреться дали, чаем напоили, пожалели меня. А так, разобраться, то я вам кто? Да никто, прохожий с улицы, сопляк.

Сказав это, Петя махнул рукой по-взрослому, отвернулся к печи и уставился на огонь, который виднелся через дверку и плясал яркими бликами на полу.

Виталий посмотрел на парнишку и призадумался: «А ведь и правда, вот привёл его ко мне Господь, а я ничем помочь не могу. Чай — это так. Ему бы семью найти, да такую, чтобы любили. Ведь из него хороший человек выйдет».

За окном поднялся ветер, завыл у крыши, а тихие стоны высоких сосен создавали колыбельную музыку, под которую Петя стал дремать: веки отяжелели, тепло разморило, и он стал погружаться в сон.

Петя, иди-ка ты на кровать, ложись удобнее да выспись, — слегка потрепав его по плечу, предложил Виталий.

Петя подпрыгнул, будто готов был защищаться, но, увидев Виталия, виновато улыбнулся, кивнул и пошёл к кровати. Снял ботинки, укрылся одеялом и сладко уснул.

Виталий посмотрел на его обувь, курточку, взял ключи от кладовки, где хранились вещи для малоимущих и бездомных, и пошёл подбирать что-нибудь для паренька.

Спустя час сторож вернулся в каморку, принёс одежду и зимние сапоги, сложил на стул у кровати рядом со спящим ребёнком. Вышел на улицу, обошёл вокруг храма, проверил все двери и вновь вернулся в сторожку. Взял Псалтирь и стал читать.

Наутро Петя проснулся рано, увидел новые вещи, переоделся. Они с Виталием попили чайку, и, попрощавшись, ночной гость ушёл, пообещав прийти ещё.

Прошло время. В храме готовились к Рождеству, наряжали ёлку. При храме жила женщина, не пожилая, но с горем в сердце. Звали её Валентина.

Виталий устанавливал ель, а женщина вместе с бабушкой Татьяной протирала иконы и вела разговор. За беседой и работа спорилась. Виталий невольно подслушал историю её жизни.

Она оказалась трогательной, но вот Виталию показалось, что эту историю он уже где-то слышал. У Валентины забрали квартиру, муж пропал без вести, а её единственный ребёнок исчез. Когда она долго лежала в больнице, из полиции сообщили: сын в детском доме. Но там паренька не оказалось. Воспитатели показали могилку и предложили «начать жизнь заново».

А сердце-то верит, что он жив, — сокрушалась Валентина. — Не могу я молиться за своего Петеньку, как за умершего. Он у меня Богом отмеченный: на груди родимое пятно в виде креста. И день рождения у него в праздник Петра и Павла, поэтому мы его Петром назвали.

А почему не Павлом? — спросила бабушка Татьяна. — Имя тоже красивое.

Муж у меня был Павел. Он предложил назвать Петром, я и согласилась.

Виталий едва не уронил ёлку, услышав про крест, но ничего не сказал. Он решил срочно найти парнишку и привести на воскресную службу. Ведь эта женщина каждое воскресенье приходит — значит, там они и встретятся.

Всю неделю Виталий искал Петю на рынке, но тот словно сквозь землю провалился. На второй   неделе он стал просить торговцев: «Если увидите паренька по прозвищу Сопля, Петром которого кличут, пусть придёт в сторожку при храме, там его ждут».

Через пару дней в храм постучался мальчик. Виталий на радостях подумал, что это Петя. Оказалось, что это другой, такой же бездомный сотоварищ Петра. Он сообщил Виталию, что «Сопля» заболел, лежит в одном из подвалов и не может даже встать.

Виталий позвонил батюшке и попросил помощи. Вскоре они везли Петю в больницу. Диагноз оказался тяжёлым — двустороннее воспаление лёгких. Но врачи пообещали, что мальчика спасут.

В эту ночь Виталий вернулся на пост, обошёл храм и зашёл внутрь. Помолился апостолу Петру о выздоровлении мальчика. А под ёлку поставил старый, порванный ботинок Пети.

На Рождество Виталий признался Валентине, что он знает, где её сын. Утром седьмого января они отправились в больницу к Пете.

Валентина узнала своего сына сразу — материнское сердце не обманешь. Она обнимала и целовала обоих: и сына, и Виталия. Позже они долго беседовали втроём: Петя не отпустил Виталия, хотя тот хотел оставить их одних.

Мальчик сначала держался, хотел показать маме, какой он уже взрослый и сильный, но потом расплакался и, обнимая её, признался: он никогда не верил, что она умерла.

А ботинок теперь занимает почётное место под ёлкой.